Иллюстративное фото: Наша Ніва
На 11-м году после окончания Второй мировой войны, в начале марта месяца 1956 года, на хуторе Поместье в хату 26-летней незамужней крестьянки Ксени Пытаевой, по-уличному ее звали «Самарка», вошло двое вооруженных партизан. Они попросили позавтракать. В этом доме они были не впервые.
Ксеня поджарила им яичницу. Они поели, набрали жару из печи в чугунок и спустились в подполье.
Когда вечером Ксеня спустилась туда набрать картошки, один из мужчин был мертв. Нет, не убил его побратим. И не отравили энкавэдисты.
«Орел» застрелился.
«Орел» сильно страдал ревматизмом и не мог больше терпеть невыносимую боль. Понятно, от чего возник ревматизм: партизанам иногда приходилось спать на снегу и постоянно — в сырых схронах или погребах. Как сказано в одном из донесений КГБ, «Павло» признавался агенту, что им за зиму 1955—1956 гг. трижды пришлось спать на снегу в лесу.
Шел 1956 год. То есть, для «Орла» шел 14-й год подполья, два первых из которых пришлись на немецкую оккупацию и 12 — прошли под советами. Не имея возможности достать где-либо обезболивающее, «Орел» покончил с собой.
Настоящее имя «Орла» — Степан Трусевич. Он был командиром последней «боёвки» Украинской повстанческой армии (УПА), действовавшей, в том числе, в Ивановском и Пинском районах Беларуси.
Украинская повстанческая армия (УПА) была сформирована в 1942 году. Ее костяк составили активисты Организации украинских националистов, но ряды ее стали шире, чем в ОУН. УПА ставила задачу завоевания Украиной независимости. Довольно массовой была УПА и в южных районах Брестчины и на Пинщине, где для многих было характерно украинское самосознание и до Второй мировой войны существовали организованные украинские политические и культурные структуры.
Александр Лукашенко со ссылкой на архивы заявлял, что в УПА на территории нынешней Брестской области входило до 15 тысяч человек. Из интересных фактов: в помощи подполью УПА участвовал в том числе отец Ирины Абельской, который проживал в Березовском районе. В 1952 году его за это осудили на 25 лет лагерей.
Фотоснимков «Орла» и «Павло» не сохранилось. А как они могли выглядеть? На этом фото — Александр Степанюк, возглавлявший в 1949—1950 гг. «Белорусскую округу» УПА. Он погибнет в 1952 году.
Шел 1956-й — представьте. Прошло шесть месяцев после публикации статьи «Об амнистии советских граждан…». Минул месяц, как Хрущев прочел свой доклад на ХХ съезде.
Из лагерей стали возвращаться заключенные. Возможно, до дальних хуторов эти известия еще не дошли или дошли не полностью.
Кто-то скажет: вытерпел бы «Орел» еще несколько месяцев — может, не покончил бы он собой, а сдался бы хрущевской власти и выжил. Как выжили Василь Кук или Тимох Остриков. Не думаю, что сдался бы. А почему не думаю?
Пришло время рассказать, как погиб «Павло», последний партизан, и вы поймете.
Замечу, вся эта информация стала известна благодаря тому, что в Украине открыли архивы КГБ.
Настоящее имя «Павло» — Александр Ланевич.
23 мая 1956 года около 23.00 «Павло» зашел к крестьянину Вакуле Савонику, которого партизаны долгие годы использовали как связного.
«Павло» не знал, что за 6 месяцев до этого Вакулу и всех его домашних задерживали. Вакула не раскололся, но его дочь Любу и внука Ивана завербовали. Иван, секретная кличка «Лесной», отправился к кагэбистам и рассказал, что
«Павло» был вооружен автоматом, выглядел бодрым, вел себя раскованно, приласкал детей и заигрывал с ними, расспрашивал о сотрудниках органов безопасности и о том, почему и кого из окрестных сел в последнее время вызывали на допросы.
От ужина «Павло» — впервые за время приходов в семью Савоников — отказался, выпил лишь пару кружек воды и налил себе во фляжку молока. Это навело сотрудников госбезопасности на мысль, что «Павло» больше не доверяет «Лесному».
И было за что — «Лесной» имел при себе снотворное средство «Нептун», то самое, которым, если кто-то помнит по одной из прежних публикаций «Нашай Нівы»», пользовался будущий ксендз, а тогда агент Юозас Булька, чтобы усыплять и сдавать в руки МГБ литовских партизан.
Следующий раз «Павло» появился у «Лесного» спустя месяц, в такое же вечернее время. И повел «Лесного» через болото, по его словам, на соседний хутор, чтобы «достать самогона для больного «Орла» (которого на самом деле три месяца как не было в живых). «Лесной» нервничал, думал, что «Павло» получил от своей агентуры информацию о его измене и ведет его убивать.
Так ли это было, узнать уже не возможно, поскольку, испытывая нервное напряжение, «Лесной» выхватил выданный ему для самообороны пистолет и расстрелял в «Павло» все до единого патроны, а потом побежал за помощью к находившемуся на местной лесопилке, под видом работника, агенту КГБ.
Когда оперативная группа с собаками обнаружила в лесу раненого «Павло», тот не стал ни сдаваться, ни отстреливаться, а застрелился.
Последнего противника «Орел» и «Павло» застрелили за два года до описанных событий, в 1954-м — это был агент КГБ БССР «Голубей», на хуторе Опадище Ивановского района. Последние два года они просто выживали и вели какую-никакую агитацию — КГБ выявит, что местные крестьяне покупали им фотоматериалы в Пинске, которые, видимо, нужны были, чтобы размножать листовки.
А как стало известно про смерть «Орла»? А так.
Рядом с застрелившимся «Павло» обнаружили автомат ППШ, пистолет «Вальтер» и 60 патронов к ним, подпольную литературу и блокнот-ежедневник «Орла». Возможно, он до последнего надеялся сберечь ежедневник побратима для истории.
В результате длительного и тщательного анализа зашифрованных записей в ежедневнике спустя пять месяцев после самоубийства «Орла» и два месяца после гибели «Павло» была арестована 24-летняя колхозница Мария с хутора Глины.
«Будь умным — молчи!» Это было железным правилом тех людей в те времена. Но не каждый мог выдержать.
Мария сдала Ксеню Самарку как девушку, которая когда-то — когда-то — прятала «Орла». А у Ксени возле сарая обнаружили недавно засыпанную яму.
Стали раскапывать, и нашли там тело «Орла». Тогда Ксеня и рассказала — скрывать было бессмысленно — что пять месяцев тому назад она, ее 19-летняя сестра Лида и «Павло» вместе вытащили тело из подполья и похоронили.
«Орел» и «Павло» не были «бандитами», каковыми изображают антисоветских подпольщиков пророссийские «историки в погонах». Бандиты так не гибнут и так не ведут себя. Но «Орел» и «Павло» не были и «суперменами», как описывают ту «партизанку» наши романтичные националистические историки: они не «брали Новогрудок и Кобрин», не «освобождали эшелоны с арестованными» и не «уходили лесами в Германию».
«Орел» и «Павло» просто находились в подполье до самого конца и не дали своим врагам себя схватить. Они «проста ішлі і проста стаялі».
Кажется, их фотографий не сохранилось. Могил, кажется, тоже. Остались вот эти документы в архивах их противника, на основе которых удалось реконструировать — пунктирно — последние годы их жизни.
