Альберт Ежи Вежбицкий. Фото Елены Лешкевич
— Откуда твой интерес к белорусскому языку?
— Он совершенно случаен. Сначала было просто желание иметь статус студента и соответствующие скидки. Я когда-то учился на юридическом факультете, правда, только один семестр. Потом поехал в Грузию на волонтерство и вернулся уже в середине следующего учебного года.
Не собирался возвращаться на юридический факультет. В Грузии увлекся изучением языков и поэтому хотел на филологическую специальность. Как раз кафедра белорусистики Варшавского университета делала дополнительный набор. Я туда пошел, чтобы просто получить легитимацию, послушать курсы введения в языкознание, в литературоведение и подобные, а через полгода перейти на какой-нибудь другой, может, итальянский язык. Но мне так понравилось на белорусистике, что я остался, единственный из всего своего набора.
— Как проходило обучение на кафедре белорусистики Варшавского университета?
— Основные направления — литература и язык. Была диалектология, немного истории Беларуси. Много внимания уделялось переводу с белорусского на польский и наоборот.
Кафедра создавала условия, чтобы студенты могли погрузиться в белорусский контекст. На занятиях мы знакомились с белорусскими авторами, культурными деятелями, завязывались контакты с ними. Для нас делали доклады, например, Лявон Вольский, Сергей Долгушев.
Через полгода обучения я первый раз съездил в Беларусь. Это был август 2018 года. Наша кафедра сотрудничала с белорусскими университетами, поэтому я бывал в Беларуси с научными целями еще несколько раз в 2018 и 2019 годах, чуть ли не каждые два месяца.
Альберт Ежи Вежбицкий на Замковой площади в Варшаве. Фото Елены Лешкевич
— Делал ли ты что-то дополнительно вне занятий, чтобы выучить белорусский язык, или того, что давали в университете, было достаточно?
— Я начал работу в одной НГО, которая поддерживала контакты с общественными организациями в Беларуси, потом работал в белорусской службе Польского радио. То есть у меня было много языковой практики.
— Почему в целом люди изучают белорусистику? Востребован ли белорусский язык на польском рынке труда?
— Из-за моего подхода к жизни я не задавал себе вопроса, смогу ли я найти работу после учебы. В Польше встречается мысль, что идешь учиться, чтобы потом работать в этой области. Правда, в последнее время все реже это слышу. У меня такого не было. Я знал: какую-то работу всегда найду.
Альберт Ежи Вежбицкий возле памятника Адаму Мицкевичу в Варшаве. Фото Елены Лешкевич
Многие из моих однокурсников не стремились войти в белорусское сообщество, часто не очень хорошо разговаривали по-белорусски. Думаю, они пытали себя мыслью, что не найдут работу. Были и случайные, и действительно заинтересованные люди. Была девушка, которая просто хотела закончить бакалавриат и пойти в магистратуру на английскую филологию. Был парень, родившийся близко к польско-немецкой границе, но его предки туда переехали с Гродненщины. Много людей приходят на белорусистику, так как не прошли по конкурсу на русскую филологию. Есть национально-ориентированные белорусы, которые не хотят или не могут учиться в белорусских вузах.
— Пригодился ли тебе белорусский язык для работы, или только для частной коммуникации?
— Во всех трех своих профессиях я пользуюсь белорусским языком. Я экскурсовод, преподаватель и переводчик.
— Расскажите, пожалуйста, о своей работе экскурсоводом.
— Я начал водить экскурсии по-белорусски благодаря помощи Белорусского молодежного хаба в Варшаве. Я был знаком с руководителем БМХ Алесем Лапко с 2020 года, когда работал журналистом. Спросил его, есть ли спрос на такие экскурсии. Мы начали в июле 2022-го и проводили белорусскоязычные прогулки по Варшаве до конца лета. Потом еще был сезон в 2023-м.
Новый двор Белорусского молодежного хаба. Фото предоставлено Алесей Гмир
Хаб занимался промоцией, записями, а я приходил на место и просто забирал группу. Могло прийти и 7, и 40 человек. Посещаемость на экскурсиях не зависит ни от темы, ни от погоды, ни от дня недели. Могу только высказать мнение, что, может, одновременно с малолюдными экскурсиями проходили какие-то другие белорусские мероприятия. Где-то в мае-июне 2024 года начнем новый экскурсионный сезон.
— Ты говоришь, что также работаешь преподавателем. Кто твои ученики?
— Я преподаю польский и белорусский языки. Два ученика белорусского — полька, у которой парень из белорусскоязычной семьи, и немец-полиглот, интересующийся различными славянскими языками. Живет в Праге, знает чешский, учит украинский и белорусский.
Альберт Ежи Вежбицкий на фоне памятника сирене (русалке) — одного из символов Варшавы. Фото Елены Лешкевич
Польский язык я преподаю белорусам, преимущественно ІТ-шникам. Они или только начинают учить польский, или уже живут какое-то время в Польше, но не заговорили. Либо уже разговаривают, но не имеют с кем. Это большая проблема белорусов, украинцев и россиян здесь. Либо им нелегко завести новые знакомства, либо поляки не особо идут на контакт. Разные культуры, контексты, это сложно и для одной, и для другой стороны. Даже если язык прекрасно знаешь, то некоторых шуток можешь не понять, например. Я бы не сказал, что это расизм или какой-то антибелорусизм, просто трудно найти общий язык в широком смысле. Ну и вот мои студенты со мной разговаривают. Это индивидуальные занятия. Важно, чтобы человек чувствовал себя комфортно по крайней мере с одним поляком.
— Как связана с белорусским языком твоя переводческая деятельность?
— Сейчас перевожу с белорусского на польскую одну книгу. Это мой первый опыт такой работы с большим текстом по-белорусски. Иногда переводил документы, вроде мотивационных писем. Для себя, бывает, перевожу поэзию, песни. С разных языков, не только с белорусского.
Книги о Варшаве. Фото Елены Лешкевич
— Какие языки ты знаешь, кроме польского, белорусского и английского?
Я изучаю итальянский. Читаю, слушаю подкасты о философии. Когда приезжаю в Италию, то пытаюсь разговаривать, но в крупных туристических городах со мной сразу переходят на английский: если это кафе или магазин, то их цель — быстрее обслужить клиента. Поэтому, чтобы пообщаться, нужно ехать в менее туристические места.
Экскурсии вожу по-украински. Это мой рабочий язык наравне с английским и белорусским. По-польски вожу редко, учусь на курсах экскурсоводов, так как это другой контекст. Поляки больше знают, чаще спорят.
Я знаю русский. Учил норвежский, но в последнее время забросил. Понимаю идиш на слух, что-то могу сказать. Читать сложно, так как другие буквы. Зато читаю по-грузински, но ничего не понимаю. Когда-то разговаривал по-грузински, но уже долго не было практики.
Вид старой Варшавы. Фото Елены Лешкевич
— Как ты сейчас относишься к белорусскому языку?
— У меня синдром Мессии. Говорю, чтобы язык не погиб. Хочу изучить силезский и кашубский по той же причине.
Читайте также:
Чем белорусы могут гордиться? Белорусскоязычная иностранка уверена, что такого много
