Василь Ядченко
— Начнем с личного вопроса. Ваша история с белорусским языком — это семейная традиция, может из деревни от бабушки? Или это к вам во взрослой жизни пришло? Когда вы вообще начали говорить по-белорусски?
— Знаете, мои родители из деревни, и папа, и мама, но по-белорусски они не разговаривали, на чистом языке. Трасянка же была всегда. А бабушки разговаривали, и у них были очень интересные какие-то выражения, от чего было еще более интересно что-то узнать. Сколько лет уже прошло, а я вспоминаю, как, например, моя бабушка Тамара говорила: «Гаў-гаў з-за печкі».
— И что это выражение означает?
— Это когда кто-то что-то говорит исподтишка, как бы из-за печки, чтобы его видно не было. И таких выражений много. Белорусский язык всегда был со мной. Я писал стихи на родном языке где-то в 10-11 классах школы, когда я учился дальше тоже писал стихи. Потом я работал на радио гомельском областном, и там тоже по-белорусски надо было делать новости, какие-то репортажи.
Поэтому родной язык всегда был со мной, но потом он как-то отошел на второй план. Уже в зрелом возрасте я перешел на белорусский, это было сознательное решение. Хотя язык мой не очень чистый, и я прилагаю усилия, чтобы так не было.
Когда я вел кулинарный блог, у меня были исключительно блюда белорусской кухни. Во время записи этих кулинарных видео стали приходить в голову белорусские выражения, белорусские слова, и во время основных выпусков я начал делать короткие видео, был тикток, где я начал их размещать.
И тогда я увидел, что сразу пошли десятки и сотни тысяч просмотров, сотни комментариев, лайков. Я увидел, что есть запрос, что нужно это делать и для себя, и для других, и для своего сына, например, с которым мы записывали youtube-выпуски кулинарные на белорусском языке.
— Из ваших слов следует, что все-таки детство имеет значение. Может, как раз бабушка это зернышко белорусского языка в вас и заложила?
— Да, я соглашусь с вами.
— Если говорить о популяризации белорусского языка, о коротких видео, тиктоке и знаменитом «ящике». Насколько такая форма работает? Это увеличивает интерес к белорусскому языку,вы ставите себе цели какие-то в этом?
— Можно здесь говорить высокие слова о том, что я стараюсь охватить всех белорусов во всем мире, но прежде всего, я считаю, надо начинать с себя. Если мне это интересно, если мне интересно находить какие-то интересные слова, какие-то интересные выражения, которые есть только в белорусском языке, это меня мотивирует создавать эти видео. А люди: они же видят, как я это создаю, что мне это интересно, и они тоже интересуются. Такая цепочка получается.
Я вижу, что это и есть моя цель. Из-за самозаинтересованности делать так, чтобы и другие интересовались, включая молодежь.
К примеру, в тиктоке в течение 28 дней меня посмотрело 1,9 миллионов человек. Из этого количества 69,9% — это люди с территории Беларуси. 34% от 18 до 24 лет, и еще 28% — от 25 до 34 лет. Видите, это не только молодежь, но и люди постарше.
А к примеру, в инстаграме аудитория еще более постоянная. Вот, к примеру, видео про Деда-бородеда. У меня была такая мини-серия постов, в которых я вспоминаю о том, что может составлять такой культурный код белорусов, в том числе вспоминаю колыбельную Деда-бородеда.
В инстаграме это видео посмотрело 655 тысяч человек, есть много лайков, комментариев, а в тиктоке — только 3 564 человека.
— Молодежь не знает Деда-бородеда…
— Да, не знает. Но если я беру колыбельную «Пакрысе на расе», то в тиктоке 326 тысяч просмотров, а в инстаграме — почти в три раза меньше. Видите, таким образом, я охватываю разные аудитории. Также есть видео на youtube в формате shorts, это короткие видео. Но на ютубе может быть и две тысячи просмотров, а может быть и 18 тысяч, или всего 288. Там трудно предугадать наперед, но интерес есть.
— Поделюсь личной рефлексией. Вот вы упомянули видео про Деда-бородеда, и меня очень удивили некоторые комментарии под этим видео, что, оказывается некоторые в детстве боялись этого персонажа. Это было открытие. Кажется, такой позитивный персонаж…
— Да, это было интересно. Чего там, кажется, боятся? Как говорила та же моя бабушка: «Вось табе, калі хочаш». Но были комментарии и такие, что только сейчас я понял, что благодаря этому у меня есть знание языка.
— Еще о молодых людях. Молодых людей, детей можно заинтересовать белорусским языком, может, дело в форме подачи? Вот вы говорите, ваш сын вам уже помогает, и это же не вызывает у него сопротивления…
— Да, ему интересно это. Он сам говорит, папа, давай что-то снимем, хоть ему пять лет. А есть ли интерес у молодежи к белорусскому языку? У меня этот вопрос не стоит, потому что я вижу живой интерес к нему и желание изучать родной язык. Только разговаривать с молодыми людьми нужно на их языке.
И мне не стыдно показаться смешным или нелепым. Стыдно будет, если я ничего не сделаю для продвижения родного языка. Чем проще будет изучать язык, тем лучше для всех нас. Я понял, что в этом процессе мы все — как подростки.
Вот лично у меня был большой перерыв в разговоре на белорусском языке, я, по сути, остановился в развитии по этому направлению на уровне выпускника школы. Мне кажется, что как и большинство белорусов, к сожалению.
Со времен посещения в качестве журналиста различных пресс-конференций у меня родилась фраза как бы от имени организаторов этих пресс-конференций, что «у нас максимально важная тема, поэтому мы расскажем о ней максимально печально». А я не хочу скучно и нудно, длинными лекциями или длинными текстами. Белорусский язык — он живой, он развивается, и это надо показывать.
Вот к моему видео про шуфлядку оставили комментарий, что это «один бит информации». Что, пытались обесценить мою работу? А это работа. 10 секунд видео заняло несколько часов работы, без учета самой идеи. Как результат — сотни веселых комментариев, сотни тысяч просмотров, люди благодарят, делятся этим видео. И я теперь знаю, что этот один бит информации они запомнили навсегда.
Знаете, им не нужно ничего делать, чтобы запомнить. И такой формат — одна из моих целей: чтобы люди запоминали язык, не прилагая никаких усилий.
— У вас есть любимые слова?
— Ой, у меня есть несколько таких слов. Одно из них тоже от моей бабушки — это слова «нягеглы». Вот она ругалась когда на меня, то говорила это слово. Еще одно из таких слов — «валацуга». У этих слов есть свой характер, и их очень трудно перевести на русский язык. И еще мне очень нравится слово «летуценнік». Когда я жил в Тбилиси, то снял даже видео на эту тему…
Следить за творчеством Василя Ядченко можно по следующим ссылкам: в инстаграме, тиктоке, ютубе и фейсбуке.
Читайте также:
«На 10 мест три человека». Почему в белорусских университетах недобор на «белорусскую филологию»
Мечтала о Беларуси в составе России, а стала «националисткой». Белорусская блогерка в эмиграции рассказала, как так случилось
Ютубер изложил пять аргументов, почему не переходит на русский язык в ютубе
