Две республики магнатов Бжостовских. Два наших соотечественника-визионера доказали, как улучшает человека свобода. 4

Руины дворца в Павлово. WIKIMEDIA COMMONS

Первой конституцией, принятой в Речи Посполитой (и, соответственно, второй в мире), была отнюдь не Конституция 3 мая 1791 года. За месяц до этого, 4 апреля, варшавский сейм одобрил конституцию Павловской республики — небольшого по меркам государства поместья на границе нынешних Беларуси и Литвы. Создателем этой «республики» был священник и реформатор Павел Ксаверий Бжостовский. 

Больше орденов!

Род Бжостовских приехал в Великое Княжество Литовское из Малой Польши (юго-восток Польши с центром в Кракове) в начале XVII века, но сразу же стал важным и влиятельным. Должность писаря Великого Княжества стала для Бжостовских почти что семейной.

Ян Бжостовский приобрел имение Михалишки на берегу Вилии (ныне это Островецкий район) в 1604 году. Именно он в 1622-м пригласил в Михалишки монахов-августинцев и основал таинственный и невероятно красивый внутри костел Святого Михаила, который сейчас исполняет роль спутника гервятской туристической Мекки.

Храм в Михалишках на высоком берегу Вилии — отпечаток эстетических вкусов наших предков. Все здесь цельно и сдержанно. ФОТО ТИМОФЕЯ АКУДОВИЧА

Сын Яна, виленский епископ Казимир Константин Бжостовский, плел интриги против Сапег и даже отлучил их от церкви, поддерживал расширение иезуитского ордена (в том числе имел отношение к строительству Минского кафедрального костела), «придумал» орден рахитов и пригласил в ВКЛ орден пиаров.

Орден рахитов был основан виленским епископом Казимиром Бжостовским в 1713 году для монахов, которые брали на себя обязанность ухаживать за больными чумой.

Опекуном выбрали Святого Роха: согласно современным исследованиям, это был француз из состоятельной семьи, получивший медицинское образование, но рано потерявший родителей и, пожертвовав свое богатство бедным, отправился в паломничество в Италию. Это был XIV век, Европа страдала от эпидемии чумы, и самоотверженный врач, который в конце концов и сам перенес страшную болезнь, был символом человечности.

Орден имел только три монастыря: в Минске (пересечение современных Революционной и Романовской Слободы), Вильнюсе и Каунасе. Его упразднили в 1840 году.

Религиозные институты и механизмы, по-видимому, были привычным миром для Казимира Константина Бжостовского, а те, кто посягал на этот мир, — врагами. Не поэтому ли он сделал все, чтобы в 1689 году казнили бывшего товарища по ордену иезуитов Казимира Лыщинского? Последний, окончив Брестский иезуитский коллегиум и Виленскую академию, в конце концов покинул орден иезуитов, а после написал книжку на 530 страниц, которая заканчивалась фразой: «Итак, Бога нет». Такое в те времена было непростительным грехом.

Епископ прогрессивных взглядов

В каждом поколении рода Бжостовских кто-то выбирал для себя черную сутану: это тоже был способ построить карьеру. Во второй половине XVIII века таким избранником стал сын Юзефа Бжостовского (и племянник Казимира Константина) Павел Ксаверий.

Родился Павел Ксаверий в 1739 году в деревне Мосар (нынешний Глубокский район), где у Бжостовских было имение, а возможно, даже небольшой замок. Костел, еще недавно знаменитый на всю Беларусь своим настоятелем Юозасом Булькой, трезвостью и ботаническим садом, построил в 1792 году младший брат Павла Ксаверия Роберт и освятил именем своей жены, Анны из Плятеров.

Так выглядел дворец Бжостовских в Мосаре. WIKIMEDIA COMMONS

В конце 1750-х Бжостовский обучался в Риме, в иезуитском коллегиуме. А после возвращения в 1762 году был сначала рукоположен на ксендза, впоследствии получил «семейную» должность писаря ВКЛ и вдобавок избрался депутатом на Главный трибунал ВКЛ. В Речи Посполитой XVIII века так было можно.

Павел был средним сыном, на наследственный Мосар надеяться не мог, поэтому в 1767 году приобрел собственное имение Мереч в 40 км от Вильно. Через два года он переименовал его в Павлово и сделал то, что в родительском имении, может, и не получилось бы: освободил своих крестьян от барщины и устроил из них парламент, создав таким образом отдельную Павловскую республику.

Две Меречи

Мереч Бжостовского, переименованная им в Павлово, — это сегодняшняя небольшая деревня Меркине, которая находится в Шальчининкайском (Солечницком) районе Литвы, неподалеку от границы с Беларусью. В ней сейчас осталось лишь несколько десятков постоянных жителей.

Не стоит путать этот населенный пункт с одноименным местечком в нынешнем Варенском районе, бывшем уездном и даже одно время, в самом конце существования Речи Посполитой, воеводским центром. Объединяет эти два поселения только то, что оба они находятся на реке Меричанке (Меркине), только деревня — в ее верхнем течении, а местечко — при впадении в Неман.

Деизм и физиократизм

Здесь нужно небольшое отступление.

Во второй половине XVII века в Европе развилось философское течение деизма (от латинского deus — Бог). Деисты верили в Бога, но отказывали ему в сверхъестественных проявлениях и чудесах, в некотором смысле отождествляя с Богом природу. Важнейшей концепцией этой теории была идея «естественного порядка»: вера в то, что, как и в природе, в обществе существуют естественные законы развития и взаимодействия, которые нужно просто не нарушать для того, чтобы экономика, людские отношения и даже политика развивались гармонично.

В середине XVIII века эти философские размышления стали основой для экономической теории французского экономиста Франсуа Кене, которую сейчас называют «физиократизмом» (с древнегреческого φύσις — природа и κράτος — сила, власть). Согласно ее постулатам выходило, что настоящим источником богатства должен быть труд на земле, только лишь нужно дать экономическую свободу сельским производителям – и все само собой гармонизируется.

Совокупность этих идей была очень популярной по всей Европе. И Речь Посполитая не стала здесь исключением. Скорее, наоборот: у нас физиократизмом заинтересовались крупные магнаты и высокопоставленные священники. 

Павел Ксаверий Бжостовский. WIKIMEDIA COMMONS

Какова эффективность от принуждения?

С позиции «естественного порядка» общество — это тоже часть природы, которая так же развивается по естественным законам. Человек и его внутренняя нравственность являются частью этой системы. Если человека извлечь из естественных законов природы — например, лишить свободы, имущества или безопасности, — он становится неэффективным как для себя, так и для общества. Физиократы говорили: «Какую эффективность можно требовать от человека «если он работает по принуждению и не видит своей выгоды?»

Банальность для сегодняшнего дня, но в XVIII веке с его распространенным крепостничеством это звучало как вызов.

Устав Павловской республики. WIKIMEDIA COMMONS

Вызов этот приняли люди из высших кругов общества. Сам канцлер Великого Княжества Литовского Иоахим Литавор Хребович (позже стали писать «Хрептович») отметился как теоретик движения, написав несколько произведений на эту тему. Свое хозяйство в Щорсах на Новогрудчине он вел в соответствии с новыми принципами: отменил барщину, платил за наемный труд, а за пользование землей брал долю от урожая. К 1770 году щорсовское имение стало одним из самых прибыльных в Речи Посполитой. 

Безумие с Уставом

Благодаря тому, что Щорсы сейчас на территории Беларуси, о них у нас много пишут. Но Хребтович был в своих устремлениях не один. Идеи французских экономистов обсуждали во дворцах и имениях по всей Речи Посполитой. Но на практике до конца XVIII века никто в этом направлении не зашел так далеко, как Павел Ксаверий Бжостовский.

10 марта 1767 года в деревне Павлово (Мереч) было объявлено о создании республики. Крестьяне становились свободными и образовывали парламент, где решения принимались большинством голосов. Парламент был двухпалатным, а его постановления исполняли различные министерства, которыми руководили исключительно крестьяне. Пост председателя в парламенте занимал сам Бжостовский, и он, очевидно, имел право вето, но не более того.

Все это было прописано в уставе, который Бжостовский подготовил в том же году. В соответствии с Уставом, все крестьяне провозглашались свободными и могли покинуть хозяйство при условии выплаты всех займов и ремонта дома. И хотя сумма займа была достаточно подъемной, уходить из республики никто не хотел.

Ни Хребтович, ни другие физиократы на такой уровень «естественного порядка» подняться не решились. Большинство же магнатов все еще рассматривало крестьян как товар и то, что делал странный ксендз, вообще считало безумием. Безумие, которое должно было скоро закончиться. 

Павловская Республика

Бжостовский выбрал для своего эксперимента небольшую деревню с бедным населением. Сам реформатор вспоминал об этом так: «В 1767 году я нашел землю, поросшую лесом, с рекой Меричанка, впадающей в Неман, необитаемой. И поэтому пришлось искать в лесах кучку одичавших людей, которые в нищете и несчастье жили под невольническим трудом согласно общепринятому в стране обычаю».

По площади Павловская республика была равной половине Лихтенштейна или Сан-Марино и пятнадцати княжествам Монако: около 3 тысяч гектаров. Право участвовать в парламенте имели хозяева, владевшие землей, а члены их семей и безземельные в голосованиях не участвовали. При этом Бжостовский периодически выделял землю тем, кто ее не имел, а также новым жителям.

За 20 лет число граждан республики выросло втрое и насчитывало около 700 человек. Неслабый миграционный процесс для XVIII века! Оно и не удивительно, ведь все люди в Павлово были свободны. Дав свободу, Бжостовский сразу же отменил барщину и ввел оброк, так как это гарантировало личную заинтересованность крестьян в результатах их деятельности.

У Павловской республики были свой флаг и герб, чеканились деньги. Возникла школа, больница и даже банк. Все это с участием крестьян и для крестьян.

Была своя армия и даже форма у этой армии — белые жупаны с черными папахами наверх. Форму, кстати, имела не только армия, но и обычные жители. Бжостовский постановил, что мужчины в его республике должны ходить в голубых жупанах и красных шапках, а женщины в голубых платьях с белыми фартуками. Современный человек в этом месте может выставить претензию Бжостовскому, что вольность его крестьян была сильно ограничена, если барин определял цвет их одежды, но для людей той эпохи такие мелочи вряд ли были заметны.

 

Солдаты Павловской республики три раза отбивали штурм российских войск. WIKIMEDIA COMMONS

Свобода, которую хочется отстаивать

Эксперимент Бжостовского вызвал очень разную реакцию у общественности Речи Посполитой. Многие считали его сумасшедшим, но в целом, благодаря моде на французскую философию того времени, к тому, что происходило в Павлове, относились с интересом. В республику приезжал даже сам король Станислав Август Понятовский, который, оценив содеянное, вручил странному ксендзу орден Белого Орла.

Кароль Бжостовский, сделавший своих крестьян гражданами. WIKIMEDIA COMMONS

Вершиной признания стало постановление Четырехлетнего Сейма, когда 4 апреля 1791 года его послами была ратифицирована дополненная Конституция Павловской республики. В соответствии с ней крестьяне могли уходить из хозяйства, уже даже не выплачивая никаких займов Бжостовскому. Но никто не спешил этого делать. Ведь было ли лучшее место для крестьян во всей Речи Посполитой на тот момент?

К сожалению, таким оно оставалось уже недолго. В следующем году началась война с Россией, после второй раздел Речи Посполитой и восстание Тадеуша Костюшко. В 1794 году парламент республики решил присоединиться к восстанию. Несмотря на малочисленность Павлово, российским войскам пришлось три раза подниматься на штурм, чтобы взять странную деревню, которую защищало местное посполитое ополчение в белых жупанах с черными папахами.

 Четверть века порядка

Казалось бы, не может такого быть, чтобы право принимать решения смогло сразу сделать из бедных крепостных крестьян эффективных хозяев. Однако уже в ХХ веке историки подсчитали, что эффективность работы и количество добытого урожая в Павлове были на порядок выше, чем в целом по Речи Посполитой. Другое дело, что одной эффективности хозяйствования в отдельно взятом маленьком государстве мало.

25 лет просуществовала необычная республика под руководством Бжостовского. Опасаясь репрессий со стороны российских властей, Павел Ксаверий уехал в Саксонию. Свое имущество он продал другому хозяину, который пообещал хотя бы частично сохранить порядки старой Республики.

Странным образом Екатерина ІІ не ликвидировала этого хозяйства. Хотя как раз она имела зуб на всех физиократов Речи Посполитой: из-за слухов о том, что «польские» паны дают свободу, в 1770—1780-х годах из России сбегало много крестьян. Окончательно Павлово было ликвидировано только после восстания 1830-1831 годов, когда местные крестьяне снова присоединились к борьбе.

На то время они были уже не просто экономическим экспериментом странного пана, но ярким региональным явлением, ведь этнографы, путешествовавшие по этим землям в первой половине ХІХ века, отмечали очевидную разницу в жизненных подходах павловцев: они сами планировали свою жизнь (насколько это было возможно), считали свои доходы и интересовались искусством.

Сам Павел Бжостовский в 1800 году вернулся на родину и поселился в соседней с Павлово деревне Тургели. Здесь он прожил остаток своих дней, наблюдая за тем, как падает проект его жизни.

Умер старый ксендз в 1827 году и был похоронен в местном костеле. Но по какой-то причине российские власти вскоре вытащили гроб с телом Бжостовского и вывезли его в неизвестном направлении. 

Вольнодумство в наследство

Вскоре атмосфера в Российской империи станет удушающей и непригодной для вскармливания физиократизма и других прогрессивных идей. Однако в первой четверти XIX века Польша еще питала иллюзию некоторой самостоятельности, а Российская империя не противопоставляла себя цивилизованному миру. В 1818 году российский император Александр и на открытии сейма Царства Польского даже анонсировал создание российской Конституции, согласно которой Россия должна была стать Конституционной монархией.

Последнюю попытку воспользоваться идеей естественного порядка на практике сделал потомок Хребтовичей и Бжостовских — Кароль Бжостовский. Он был внуком Иоахима Хребтовича по матери и племянником Павла Ксаверия Бжостовского по отцу.

Родился Кароль в 1796 году в Михалишках и как потомок двух родов унаследовал земли как самих Бжостовских (те же Михалишки), так и Хребтовичей: имение Штабин в Подляшском воеводстве.

Учился юноша в Вильнюсе и Париже. Проявил себя как способный ученик: легко овладел латинским, французским и немецким языками, но особый интерес имел к техническим наукам. Как потомок двух могущественных шляхетских родов, поступил в 1816 году на военную службу и быстро делал карьеру как военный инженер. Но в 1818-м вдруг что-то случилось – и он попросился в отставку. Вероятнее всего, имел проблемы со здоровьем. 

Тысячи ран

После отставки Бжостовский уехал в Штабин (сейчас это деревня в Подляшском воеводстве Польши на юге от Августова, в 40 км к западу от Гродно). На тот момент штабинское имение — это 12 тысяч гектаров заброшенной земли, обремененной долгами Хребтовичей.

Бжостовскому повезло: от соседа он получил деньги на покрытие всех долгов. И 23-летний шляхтич решил не упустить этот шанс. Засучив рукава он начал то же дело, которое когда-то начинали его дед и дядя.

В 1819 году Кароль провозгласил в Штабине республику. Крепостное право было отменено, крестьяне стали свободными. В экономическом плане молодой Бжостовский пошел дальше своих родственников: вся земля была объявлена арендной. То есть крестьяне становились полностью экономически свободными и прибыль их хозяйства зависела исключительно от них.

Сам Бжостовский об этом писал так: «Я горжусь, что сам себя обеспечиваю. Если бы я потерял эту уверенность, жизнь бы мне надоела. Я перестал бы жить, если бы не смог зарабатывать на жизнь… Я освобождаю вас от всякого принудительного труда, потому что любой принудительный труд унижает человека, превращает его в зверя, оставляет на нем тысячи ран и препятствует его моральному подъему».

Штабинская Республика

Земля в имениях Бжостовского была не очень хорошая, поэтому пан решил принудительно ввести европейские практики сельского хозяйства: вместо трехпольного севооборота — многопольная и обязательная посадка на своем участке картофеля, хмеля и капусты. Бжостовский сам написал свод законов, которые жестоко наказывали за несоблюдение правил и особенно за пьянство.

На этом примере очень интересно наблюдать за генезисом идей физиократизма в XIX веке: в действиях молодого Кароля уже не было романтического желания построить идеальную республику с Конституцией, мундирами и парламентом, как это делал во времена Просвещения его дядя. Молодой Бжостовский отбросил все «игровые элементы», оставив только прагматику: он дал максимальную свободу крестьянам, введя жесткое наказание за несоблюдение законов, которые сам написал. Долой церемонии: в XIX веке ставка уже делалась на технический прогресс и человеческий капитал.

В каждой деревне имения создавалось самоуправление, которое собиралось по воскресеньям и решало все вопросы хозяйства прямым голосованием. На крестьянские деньги при имении была организована школа. Часто там преподавал сам Кароль Бжостовский. Уже через 10 лет около половины жителей имения умели читать и писать: невероятно большой процент для середины ХІХ века.

Также Бжостовский организовал контору, где крестьяне могли получить займы на организацию своих хозяйств. Сначала под 6%, а позже займы стали беспроцентными. 

Одержимость и образование

Важной частью республики Бжостовского в Штабине была промышленность. Склонный к точным наукам шляхтич не боялся нового: стеклозавод, который он организовал, стал сверхуспешным и одним из крупнейших в Российской империи. А между тем всю технологию Бжостовский изучил и сконструировал сам.

В 1824 году в Августове начали копать знаменитый Августовский канал – и молодой реформатор с нуля создал литейное производство, где делали механизмы для шлюзов канала. Позже на заводе начали выпускать сельскохозяйственную технику. И здесь также некоторые устройства (например, механическую доилку для коров) разработал сам Бжостовский.

Все эти технические новации, само собой, понемногу распространялись по окрестностям.

До восстания 1830 года Кароль Бжостовский своими глазами увидел: теория работает! Он был прав, когда пошел путем экономических свобод, то, видимо, и в других вопросах полагается верить в свои силы. С той же энергичностью реформатор присоединился к повстанческой армии, занял не последнюю в нем должность и даже получил орден Virtuti Militari за мужество в битве. Но восстание проиграло, и только чудом можно объяснить то, что шляхтич не был казнен после его поражения и даже остался управлять своими владениями, лишь формально переписав их на сестру.

Штабинская республика просуществовала до 1854 года, все это время показывая неслабую динамику. Росли экономические показатели и то, что сейчас бы назвали индексом развития человеческого потенциала: грамотность, мотивированность, уровень жизни, долголетие.

Однако сам Бжостовский с детства не выделялся крепким здоровьем. И 30 лет напряженной работы имели последствия. В 1853 году он выехал на лечение в Париж, откуда уже не вернулся: в следующем году неуемный реформатор умер и был похоронен на кладбище Монморанси около французской столицы.

Перед смертью добросовестный хозяин прописал план развития своего дела на будущее. Крестьяне получали свою землю в частную собственность, хозяйство переходило под управление управителя, который получал половину от всех доходов хозяйства (это должно было стать мотивацией), специальным приказом был основан Штабинский сельскохозяйственный институт и много чего еще.

Но, к сожалению, назначенный приказчик не справился. Уже через 8 лет хозяйство стало убыточным. Благодаря порядкам и технологиям Бжостовского, правда, имение еще просуществовало до начала ХХ века, но в конце концов было ликвидировано за долги.

Наше ли это?

Павел Бжостовский основал свою республику в деревне Мереч, которая сейчас располагается на территории Литвы. И поэтому для формалистов, ограничивающих историю нашей нации границами, это уже литовская история. А Штабин Кароля Бжостовского находится на польской сейчас стороне, поэтому это, мол, история польская. Хотя в те времена нынешних границ не существовало.

А основали бы Бжостовские свои хозяйства в пределах современной Беларуси — мы имели бы целый параграф в школьных учебниках о панах-реформаторах, гораздо более ранних (и намного более эффективных), чем реформатор Александр II. И писать эту статью не было бы необходимости.

Но все же думается, что нам уже пора смотреть на Беларусь и ее наследие шире.

Тимофей Акудович

Хочешь поделиться важной информацией анонимно и конфиденциально? Пиши в наш Телеграм